Уступила я как-то место бабуле. Но она не успела сесть. На это место сел мужчина лет 40, одетый весьма и весьма — что он в метро делал в замшевых туфлях цвета топлёного молока и дорогом светлом костюме, на котором воротник с ручной стёжкой — не знаю. Я попросила встать, т.к. уступала место я не ему. Он ответил, что аксакал должен сидеть. Я напомнила, что аксакал — старейший и уважаемый мужчина в роду, который живёт в горах. А он — в московской подземке. Поэтому может пойти и водрузиться на скалу. Как раз в это время двери открылись и он вышел на станции. Может и не из-за меня — может просто пора было выходить.